Так уж случилось.
Мама говорит я совсем недавно родилась, и почему со мной
все именно так случилось... Наша жизнь вообще случайность, говорит папа,
и то, что ты у нас появился, тоже случай, мог быть другой человек. Но они
бы его также назвали давно готовились, и решили. В нашем городе был один
мальчик, его звали как меня,
и больше здесь таких нет. Я его никогда не видел, он гораздо старше
и давно уехал учиться, а я остался один с его именем. Мама хотела, чтобы
у человека все было красиво, и имя тоже. Откуда она знала, что я буду такой?
Папа говорит, не знала, но догадывалась, это генетика, в каждом записано,
какой он, и что за дети будут все уже известно. Кроме случая, он говорит,
важно, какой подвернется случай. Ты всегда надеялся неизвестно на что,
говорит ему мама, она верит только в свои силы. Бабушка ничего не говорит,
ни во что не верит, она вздыхает где моя жизнь... А деда я не видел,
он умер до войны. В нем все было красиво, мама говорит, но его имя тебе
не подходит, теперь другие времена. Его звали Соломон, это уж, конечно,
слишком. Его так не случайно назвали, у него дед был Шлема. Тогда можно
было
так называть, а теперь не стоит, и мне дали другое имя, чтобы не
дразнить гусей, папа говорит. Не стоило дразнить, соглашается мама, а бабушка
вздыхает у него все было красиво... И я, конечно, похож на него, это
генетика. Но как случилось, что именно я его внук, а не какой-нибудь другой
мальчик... Я долго думал, почему все так получилось, ведь меня могло и
не быть, а он сидел бы здесь и смотрел в окно... А может она? Дочки
не могло быть, мама говорит, она знает. Откуда ты берешь это, говорит папа,
еще запросто может быть. Нет уж, хватит, и так сумасшедший дом, он меня
замучил своими вопросами, что и как, она говорит, а я и сама не знаю, почему
все так со мной получилось... По-моему, все неплохо, а? папа почему-то
злится, дрыгает ногой, он так всегда, если не по нем. Если не по нем, говорит
бабушка, то берегись... Я вовсе ничего не хочу сказать такого, говорит
мама, просто непонятно все... Наоборот, мне давно все понятно'. и отец
уходит. Дед так никогда не поступал, вздыхает бабушка, он мне руки целовал,
и платья покупал каждый месяц. Ах, мама, говорит мама, жизнь совсем изменилась,
а вы не хотите понимать. Я все давно поняла, отвечает бабушка и торжественно
уходит на кухню. Это сумасшедший дом, говорит мама, и тоже идет готовить
ужин. Я остаюсь один, и думаю, как бы тот, другой, который мог быть вместо
меня, с ними уживался, такого терпения ни у кого не найдешь. Бабушка говорит
молодец, умеешь терпеть... но очень упрям, это не в нас, в него... Она
кивает на дверь, за которой скрылся папа. Он в уборной, читает еврейскую
историю. Ничего случайного в ней, он говорит, все давно было известно.
Одно мне непонятно, как я сам здесь оказался... Все-таки важно, какой
подвернется случай. Я вам случайно подвернулся, мадам? Это он к маме обращается.
У нее были варианты получше, говорит бабушка, но историю не повернешь вспять.
Что вы понимаете в истории, говорит папа, и уходит в уборную читать. И
сегодня, и завтра... А я остаюсь у окна, один во всем городе, тот
мальчик с моим именем давно вырос, а мне еще все предстоит. Тебе предстоят
трудности, говорит мама, главное верить в свои силы. Все-таки важен случай,
вздыхает папа. Они давно помирились и играют в шашки. Бабушка приносит
им чай, а мне компот из слив, потому что давно в уборную не ходил. Тебе
клизму, что ли, делать, думает мама. Клизма это хорошо, говорит папа.
Не надо клизму, лучше компот!
Продолжение
Возврат к Содержанию/content/